После смерти отца жизнь нашей семьи резко изменилась. Всё померкло, в доме стояла гробовая тишина. Горе женщины, которая овдовела в 39 лет и осталась с восемью детьми на руках, наверное, невозможно передать словами. Боль, слёзы, страх, растерянность, неизвестность – всё это пришлось испытать моей бедной матери. Но родительский долг, ответственность за детей были для неё превыше всего.
Знакомые, соседи, конечно, жалели Прасковью Ильиничну. Советовали отдать своих младших детей кому-нибудь на воспитание. «Сидишь без работы, без денег. Как сможешь прокормить да одеть такую ораву?» – говорили ей. Наверняка если бы она прислушалась к советам, её никто бы не осудил. В якутских семьях раньше допускалось, в случае нужды, отдавать своих детей родственникам или знакомым. В крайнем случае, можно было кого-то оформить в интернат.
Но мать поступила по-своему. Наперекор судьбе, не жалуясь на тяжкую долю, решила во что бы то ни стало вырастить и воспитать всех детей сама. Это было тем труднее, что многие мои братья и сёстры были ещё маленькие, самому младшему Степану тогда не исполнилось и года. К тому же шестеро из восьми детей – мальчишки, которых всегда труднее воспитывать. И всё-таки мама справилась, всех нас поставила на ноги и вывела в люди.
Конечно, родные помогали. Особенно дядья Макаровы, Егор Петрович Местников. Соседи, друзья отца тоже старались как-то содействовать нам. Да и я уже был достаточно взрослым парнем, многое брал на себя. Пилил дрова для топки печей, заготавливал лёд, ухаживал за скотиной, выполнял другие хозяйственные дела по дому, даже тесто научился ставить и печь пирожки. Как мог, заботился о младших братьях и сёстрах. Жилось нам нелегко. Но мама учила нас не унывать, держаться друг за друга.
Сама она почти сразу устроилась няней в детский комбинат «Кэскил», в котором проработала потом целых двадцать лет, до самого выхода на пенсию. Теперь я понимаю, насколько это был правильный шаг. Работа стала для неё не только средством заработка, но самое главное, психологической отдушиной, дала ей возможность быстрее отойти от шока. Мать как будто посветлела лицом, воспрянула духом. Невзирая на домашние заботы и тяжелые физические нагрузки, с удовольствием тянулась к своему коллективу, участвовала во всех общественных мероприятиях, районных смотрах, фестивалях художественной самодеятельности, спортивных соревнованиях.
Как-то перед Новым годом мать собрала нас, старших детей, и спросила: «Мне поручили на праздник быть Трактором, сумеем мы смастерить его?». Несколько вечеров подряд мы вырезали и склеивали из картона трактор, а потом, когда он был готов, по очереди выходили в этом маскарадном костюме на обозрение народа. Нам было весело наблюдать, как люди удивлялись, завидев картонный трактор.
Новогодний бал-маскарад работников деткомбината был для всей нашей семьи замечательным событием. А накануне лета работники деткомбината всегда устраивали для воспитанников прекрасные праздники. Однажды с такого праздника мама вернулась уставшая, но счастливая, глаза сияют. «Ну, ребятишки, сегодня я перетягивала палку, состязалась по бегу», – гордо сказала нам прямо с порога, после чего мы ещё долго пили чай и обсуждали всей семьёй прошедшие соревнования.
Из воспоминаний Елены Гаврильевны ГУЛЯЕВОЙ, Марии Григорьевны СТАРОСТИНОЙ, Прасковьи Степановны ЗАХАРОВОЙ, Ольги Петровны КУЗЬМИНОЙ, Прасковьи Семёновны КОРКИНОЙ, Валентины Николаевны ИУСТИНОВОЙ, подруг Прасковьи Ильиничны по работе в деткомбинате «Кэскил»:
«О том, как Прасковья Ильинична тревожилась за своих детей, разрывалась между работой и домом, мы все знали не понаслышке. Но никогда она не унывала, имела сильную волю. На любую работу привлекала детей, учила убирать за собой, доить корову. Мальчики помаленьку плотничали во дворе, ремонтировали сарайчик, хотон. «Человека спасает только труд и мир», – говорила Паша. При этом она внушала ребятишкам, что только вместе можно преодолеть трудности, которые будут в жизни. Всё это не прошло бесследно – дети достойно выдержали смерть отца.
Несмотря на такую загруженность, Прасковья Ильинична никогда не пропускала ни субботники, ни собрания, ни праздники. Во всех этих делах участвовала с радостью и желанием. Никогда не забудем, как ввосьмером, под руководством Ольги Петровны Кузьминой, мы совершили «круиз» по городу Якутску. Часто с юмором и ностальгией вспоминаем, в какие переделки попадали в том путешествии. Сегодня мы, ветераны, так же, как и прежде связей не прерываем и частенько скучаем без нашей Прасковьи Ильиничны».
Помню ещё одну историю. Уже гораздо позже, когда я находился в должности одного из руководителей района, посетил лыжные гонки на озере Чурапча. Коллектив деткомбината тоже принимал в них участие. Вдруг смотрю, какая-то суматоха. Подхожу и узнаю, что моя мать вроде с кем-то потерялась, то ли заблудилась на трассе. Мы стали даже переживать, мало ли что могло случиться. Через какое-то время появляется Прасковья Ильинична с подругами. Все буквально с ног валятся от этого пробега, но лица румяные, довольные. Оказывается, следуя по своему короткому маршруту для ветеранов, они свернули на другую трассу, предназначенную для молодёжи, сделали большущий крюк, но всё равно доехали до финиша. Любо было смотреть на торжество коллектива, на почти детский восторг и ликование матери.
П.И.Борисова с товарищами по работе на коммунистическом субботнике в селе Чурапча
Мама обожала находиться в гуще событий, с каждым могла найти общий язык. Она была малограмотной, практически не умела читать и писать. Но сразу располагала к себе какой-то открытостью, простотой, душевным, искренним отношением. Никогда не показывала отчаяние, всех встречала с доброжелательной улыбкой, и за это её любили в деревне.
Благотворное влияние коллектива детского комбината отразилось на всей нашей семье. Иногда подруги мамы по работе приходили к нам, вели долгие задушевные беседы. Уверен, что всё это помогало ей, давало силы, поэтому всем женщинам, коллегам Прасковьи Ильиничны, я очень благодарен за поддержку в трудную для нас пору. Среди них Елена Васильевна Илларионова, Мария Ивановна Чичигинарова, Валентина Николаевна Иустинова, Елена Гаврильевна Гуляева – Эбээ Елеене, Татьяна Васильевна Попова, Агафья Егоровна Саввина, Мария Григорьевна Старостина, Марфа Николаевна Городецкая, Прасковья Степановна Захарова, Прасковья Семеновна Коркина, Нина Егоровна Ноева, Ольга Петровна Кузьмина, Мария Кузьминична Макарова и другие. Прошло много лет, и если я пропустил чью-то фамилию, прошу меня простить. Когда я бываю в Чурапче и случайно встречаю кого-нибудь из них, перед моими глазами тотчас встает образ матери. Я всегда нахожу минутку, чтобы пообщаться с ними, потому что знаю – они относятся ко мне, как к родному сыну.
Из воспоминаний Григория Викторовича СМИРНИКОВА, друга детства Е.А.Борисова:
«Дом у Борисовых стоял на холме «Аргаа бас», где кроме них жили семьи Оконешниковых, Наумовых, Потаповых, Пинигиных, Ефграфовых, Седалищевых, Гуляевых и Смирниковых. Мы вместе росли, играли и учились. Школы тогда отапливались дровяными печками. Писали мы перьями, макая перья в чернильницы.
Дом семьи Борисовых на «Аргаа бас»
В нашей семье отца не было, поэтому вся мужская работа по обеспечению дома водой и теплом лежала на мне. У Егора Афанасьевича отец рано ушел из жизни, и он, как старший из детей, тоже стал первым помощником матери. Тогда дрова к печке никто не привозил, а привозили на тракторе целые бревна и вываливали у двора. Распиливать эти бревна на чурки, а потом раскалывать приходилось нам самим.
Мы, дети из многодетных семей, в советское время выжили, выучились, встали на ноги благодаря поддержке государства. В школе нас принимали в так называемый внешний интернат. То есть в самом интернате мы не жили, но получали продуктовый паёк. На обеспечение, правда, брали, только по одному ребенку из многодетной семьи. Но и это была ощутимая помощь. Раз в год этому ребенку доставалась одежда. Кроме того, выдавали талоны на продукты в магазине по норме.
Мать Егора Афанасьевича Прасковья Ильинична и моя мать работали в одном детском саду. И поэтому всегда ходили вместе. Прасковья была веселая, с юмором, как сейчас бы сказали, очень позитивная. У неё были больные ноги, но она не показывала виду, что это как-то мешает ей, везде и всюду успевала. Своим примером, верностью, трудолюбием воспитывала молодых.
Ребята с нашей округи всегда собирались на осеннюю охоту на зайцев. Стараниями наших старших братьев мы учились охотиться с малых лет. Боялись, что потом не возьмут с собой, поэтому, несмотря на усталость, целыми днями ходили по лесу пешком, да ещё добытых зайцев тащили на себе. Эта «школа старших братьев» здорово помогала в жизни. Они учили нас правилам охоты: как идти в загон, где удобней всего устроить засаду. Потом уже мы учили своих младших братьев. На природе мы никогда не ссорились, не дрались. Слово командира для нас было законом, все выполняли без препирательств».
Много доброго можно говорить о матери. Она не чуралась никакой даже самой грязной работы, просыпалась всегда очень рано, с первыми петухами и каким-то образом умудрялась всё успевать. И нам завтрак приготовить, постирать-погладить, с каждым поговорить, кого-то поругать, кого-то приголубить. И на работе выполнить всё, что требовалось. Кроме того, ей ещё и за домашним хозяйством надо было приглядывать, ведь мы держали скот, птицу, участвовали в заготовке кормов.
Но к воспитанию детей мать относилась с особенной ответственностью. Говоря так, приведу в пример ещё один случай из жизни. Когда у нас с супругой родилась старшая дочь Алёна, мы были студентами, учились в Новосибирске. До полутора лет растили её сами, ночи не спали, но перед моей защитой дипломной решили отправить дочку в Чурапчу, к бабушке. Тогда я, как «всезнающий» заботливый отец, написал матери обширное сопроводительное письмо с мельчайшими рекомендациями по поводу воспитания своей дочери. Записка получилась длинная, я всё буквально по пунктам разложил. Потом понял, что с моей стороны это было глупо и неправильно, ведь мама сама вырастила и воспитала восьмерых детей. И тем не менее такое письмо я отправил.
А через много лет узнал, что, получив это письмо, мать настолько встревожилась, что специально пошла в библиотеку и попросила несколько книжек о воспитании детей. Выяснилось это случайно, уже после её смерти. Когда мне рассказали об этом, я сильно растрогался, аж слёзы навернулись. Вот так она относилась и ко мне, и ко всем своим детям, внукам.
Когда я работал уже на республиканском уровне, неоднократно предлагал матери переехать в Якутск. Но она всякий раз отказывалась, она вообще никогда ни о чём меня не просила. Мама просто гордилась нами, знала, что вырастила своих детей порядочными людьми, а чего-то большего ей было не нужно. Почти до самой смерти Прасковья Ильинична так и прожила в нашем стареньком доме на «Аргаа бас».
Её не стало в 1993 году. Удивительно, что и отец, и мать умерли в один и тот же день – 19 мая, с разницей в 22 года. Говорят, такое случается, когда муж и жена очень любили друг друга. После ухода отца мама так и не вышла замуж, до конца дней оставаясь преданной только ему и нам, своим детям. Я преклоняюсь перед памятью своей матери, считаю её образцом того, какой должна быть настоящая женщина.
Продолжение следует...
