Во-первых, потому что мой отец Афанасий Егорович Борисов очень рано ушёл из жизни. Его родителей я тоже не помню – деда Егора не стало, когда мне было четыре года, а бабушка Аксинья умерла в молодом возрасте, когда ещё сам отец был ребенком. Так по какой-то злой иронии я почти не знал ни своих дедов, ни бабушек.
Конечно, вскользь отец мне что-то рассказывал. Помню, мне было лет двенадцать, когда он впервые взял меня на охоту и привел в местность Табы, примерно в 10 километрах к западу от Чурапчи. Там я увидел чудесный пейзаж – с живописным озером, берёзовыми рощами и зелёными лугами, казавшимися мне тогда такими необъятными. Я сразу влюбился в этот алаас, а отец сказал мне: «Ну вот, сынок, это и есть твоя родина – земля Тёлёйская». Но больше он ничего не рассказывал, а мне в силу детского возраста не приходило в голову спросить.
И всё-таки я рад, что не остался человеком, как говорится, без роду, без племени. Сказать за это спасибо я должен своим старшим родственникам и земляку, историку Федоту Федотовичу Захарову, отыскавшему в недрах Московского государственного центрального архива случайно уцелевшие ценнейшие документы – ясачные списки инородцев Ботурусского улуса (раньше территория Чурапчинского улуса относилась к Ботурусскому улусу), открывшие всю богатую летопись моего родного Тёлёйского наслега и рода Борисовых, моего рода.
Выяснилось, что в глубокой древности Тёлёй, Аччагар и Хатылы составляли единое целое. Предка тёлёйцев по отцовской линии звали Мунатый (Мугудай).
Название наслега Тёлёй впервые зафиксировано в документах в 1767 году (Сафронов Ф.Г. Якуты. Мирское управление (XVII в. – 1917 г.), Якутск, 1985). Предположительно он образовался в результате деятельности Первой ясачной комиссии, а до этого входил в состав Хатылинской (Аччагарской) волости.
В Якутске Кыдаала устроился кучером у одного русского тойона, окрестившего его в церкви, давшего ему имя Федот и фамилию Борисов. По-видимому, Федот пожаловался на самоуправство Багарыынньа и через своего хозяина добился, чтобы Тёлёйский наслег отделили от Хатылинской (Аччагарской) волости, при этом сам оформил на себя необходимые документы, получил титул наслежного князца и с печатью вернулся обратно в родные края. Этот человек был мой восьмого колена дед.
В Чурапчинском музее до сих пор бережно хранится уникальный экспонат – кортик моего предка, князца Федота Борисова с фабричным клеймом 1771 года.
Из воспоминаний Михаила Ефимовича ПЕРМЯКОВА, Почетного гражданина Чурапчинского улуса:
«С Егором Афанасьевичем Борисовым мы земляки, чурапчинцы. По возрасту он мне как родной сын. Проработав в Чурапче четверть века на разных руководящих должностях, считаю, что довольно хорошо знаю его первые шаги в жизни и трудовой деятельности. Кстати, предков его тоже знаю. У якутов есть сложившийся обычай: уточнять корни того человека, о котором хотят знать: «Откуда родом, чья кровь в тебе течет?». Если вопрошающий будет удовлетворен ответом, он благословляет: «Священных мест поросль, достойных людей дитя!».
Егор Борисов по отцу имеет корни из Тёлёйского наслега. В интересной, вышедшей в 2002 году книге «Корни наши из Тёлёя» рассказана история про прародителя Егора Афанасьевича – Уот Сирэй Кыдаала. То, что в тёмные для простого человека времена Кыдаала оказал сопротивление жестокому Хатырык Багарыынньа, понуждает по-другому взглянуть и на потомков Борисовых…».
К тому времени, согласно историческим документам, в Тёлёе жили 25 семей. Дальше население наслега стало расти. У Кыдаала было четыре родных брата – упомянутый Мэкчиргэ, а также Саргыр-Дьуруо, Ньээкэ и Баагдаан Ойуун. Все они были сыновьями Иктэя, который родился в 1692 году. В свою очередь отцом Иктэя был Тохтотой Чаюк, предположительно родившийся в 1675 году. Отца Тохтотой Чаюка звали Тегана (родился в 1655 году), а уже его отец – Мунатый, как я говорил выше, являлся родоначальником.
Когда в XVIII веке на якутскую землю ступили русские люди, они стали крестить местных и присваивать им православные имена и фамилии. Таким образом, от Кыдаала пошел род Борисовых. От Мэкчиргэ размножились Смирниковы, Нестеровы, Максимовы. От Сохсоя, сына Мэкчиргэ, берет начало тёлёйский род Поповых и Лаврентьевых. От шамана Баагдаана пошли Гуляевы, Пинигины.
Что касается моей прямой родословной, то от Федота Борисова (1740-1794) в 1762 году родился Андрей Федотович Борисов (1762-1832), от него в 1785 году – Никита, от Никиты в 1818 году появился на свет Пахом. Дальше от Пахома Никитича произошел мой прадед Федот (1857 – 1899), а уже от него – мой дед Егор (Георгий), 1894 года рождения (умер в 1958 году). Мой отец Афанасий Егорович родился в 1929 году.
Держу в руках кортик своего предка Федота Борисова (на праздновании 350-летнего юбилея Тёлёйского наслега, июнь 2017 года)
Из письма Ивана Андреевича ПИНИГИНА, историографа, краеведа:
«…По уточнённым данным Института гуманитарных исследований, Тёлёйский наслег образован в 1767 году. Основателем наслега, безусловно, является Федот Борисов – первый князец Тёлёйской волости (до 1821 года наслега назывались волостями и только после реформы Сперанского, их стали называть родовыми управлениями или наслегами).
Изучая историю и родословные Тёлёйского наслега, я заметил, что все ревизские сказки (народные переписи) 1816, 1850, 1858 гг. начинаются с представителей рода Борисова – первого князца. В этих ревизских сказках указаны сведения о якутах мужского и женского пола раздельно, отмечается возраст на тот момент и место жительства. В конце ревизской сказки имеется печать старосты и старшины родов.
Всего было проведено 5 ревизских сказок. Возможно, ревизская сказка 1822 года Тёлёйского наслега находится в Московском центральном архиве. По некоторым сведениям, между ревизской сказкой 1858 года и всеобщей переписью населения 1895 года, было проведено ещё одно подобное мероприятие, но данных о нем, к сожалению, найти не удалось. Этот почти сорокалетний промежуток времени не имеет первоисточников, поэтому, составляя родословную Егора Афанасьевича Борисова, возникший пробел я восполнил сведениями из церковной книги Чурапчинской Воскресенской церкви, где велись записи о рождении, бракосочетаниях и смертях местных жителей.
Одним из заметных представителей рода Борисовых в Тёлёйском наслеге, кроме Федота Борисова – первого князца, являлся его младший внук Егор Андреевич Борисов. Изучая историю наслега, я нашёл документы, в которых указывается, что тёлёйцы, начиная с 1853 года, по контракту с представителями Российско-Американской компании, доставляли в порт Аян на лошадях «разную кладь», а обратно везли чай, сахар, продукты. Протяжённость Якутско-Аянского тракта составляла тогда 1100 километров. Этим очень опасным и рискованным делом тёлёйцы занимались до 1867 года, вплоть до закрытия Аянского порта. В первый рейс в 1853 году отправились на 36 вьючных лошадях. Старшим в этой кампании был Егор Андреевич Борисов. По контракту «за исправную доставку» платили за каждую вьючную лошадь по 10 рублей. Сейчас трудно представить, сколько людей и рабочих лошадей нужно было найти и в такую даль отправить на перевозку грузов.
Ещё одним из заметных людей был родной брат Егора Андреевича и Никиты Андреевича – Фёдор Борисов. В одно время он работал выборным улуса, в переводе на современный язык – заместителем главы улуса.
Замечу, что Борисовы в разное время жили в урочищах Дьэччимэ, Куранах-Алаас, Елен-Кюёль, Улуу-Сысы.
По последним архивным документам 1929 года, в Тёлёйском наслеге проживало только пять семей Борисовых. Среди них семья Егора Федотовича, в которой уже указан отец Егора Афанасьевича – Афанасий. Остальные, например, род Сидора – второго сына Федота – в документах указывается только до пятого поколения, т.е. до 1900 года. Следовательно, после 1900 года они переехали в другой наслег или район. Некоторые сыновья Андрея после пятого поколения тоже не значатся в документах Тёлёйского наслега.
Родословная Егора Афанасьевича составлена на восемь поколений. Для полного восстановления обширного рода Борисовых по всем ветвям родословного древа требуется более кропотливая работа».
Важный момент, на котором, думаю, следует остановиться, это судьба родной старшей сестры моего деда Егора – Акулины Федотовны Поповой (Борисовой), родившейся в 1889 году. Её мать по имени Хобороос (Февронья) Афанасьевна, дочь сыланских Сивцевых, после смерти мужа Федота (моего прадеда) осталась одна с пятью детьми. Кроме Егора и Акулины, у неё были ещё старшие сыновья Михаил и Николай, а также дочь Катерина.
По дошедшим до меня воспоминаниям прабабка Февронья слыла энергичной и языкастой женщиной, с помощью родственников Сивцевых вырастила детей. Однако дочь Акулину, сыгравшую впоследствии немалую роль в жизни моего отца, выдала замуж совсем юной девочкой, когда той едва исполнилось пятнадцать лет.
В мужья дочери она сосватала 40-летнего кузнеца Николая Попова (Тойтох Уус). Тот уже был похоронившим трёх жен вдовцом, имеющим маленьких внуков. Рассказывали, что Акулина не хотела идти в супруги к этому человеку и, когда он явился, спряталась за печкой, но мать насильно выдала её замуж. Она знала, что будущий зять считался умелым мастером изделий из железа и неплохо зарабатывал, поэтому настояла на своём. В дальнейшем, благодаря замужеству дочери, Хобороос тоже жила в достатке. Акулина же через два года родила одного за другим двух сыновей – Петра и Василия. Пётр на примере отца овладел кузнечным ремеслом, впоследствии был его знатным продолжателем.
В силу большой разницы в возрасте с мужем Акулина, как и мать, овдовела, будучи ещё нестарой женщиной. При этом в более зрелые годы она с неподдельной заботой относилась к своим братьям – Михаилу и Егору, которые оба потеряли любимых жён.
Благодаря поддержке сестры Акулины, ни мой дед Егор, ни его брат Михаил, не сломались, трудились на совесть и растили детей. Дети Акулины к тому времени были уже взрослыми, поэтому она целиком посвящала себя воспитанию племянников. И особенно любила и жалела она Афоню, младшего сына своего брата Егора, моего отца. По сути, она во многом заменила ему родную мать.
Из воспоминаний Татьяны Васильевны ГУЛЯЕВОЙ, ветерана педагогического труда, внучки Акулины Федотовны ПОПОВОЙ (БОРИСОВОЙ):
«Оставшись сиротой, я воспитывалась у своей бабушки Акулины Федотовны и её старшего сына, моего дяди Попова Петра Николаевича (Кузнец Петр). Племянник бабушки, таай Егор часто приезжал к нам в Тёлёй. Однажды он привёз мне, маленькой девочке, щенка по кличке Тузик. Щенок стал моим настоящим другом, приносил с охоты добычу – утят. А перед школой дядя привёз мне красивый узорчатый платок и подарил свою клетчатую рубашку. Из этой рубашки бабушка сшила мне платье, в котором я пошла в первый класс. Как я радовалась тогда обновке!
Вернувшись после переселения из Кобяя, мы с бабушкой жили в нашем сайылыке только вдвоем. В то время нам стал опорой таай Егор. Он тогда работал в заготскоте, а летом был пастухом в местечке Сосолоох, присматривал за яловым скотом. Жил в ютяне (избушке). Как-то осенью под вечер поставил варить зайца, собирался ужинать, как к нему вдруг заскочил милиционер Чиркоев Иван. Стал расспрашивать про зайчатников: много ли он сам добыл, охотится ли? Егор ничего лишнего не говорил. Тогда Чиркоев вскочил и стал шарить в кипящем котле. «Разрешения на охоту не было, а ты, значит, кормишься запрещённым зайцем!» – прокричал он, оштрафовал дядю Егора и запретил ему охотиться. Бабушка Акулина близко воспринимала все огорчения Егора Федотовича, переживала и до самой смерти вспоминала этот случай».
Использованы фотографии из моего личного архива
Продолжение следует...
